|
Цикл "Интервью Виртуальному Музею"
|
|
| MDH | Дата: Вторник, 27.11.2018, 19:28 | Сообщение # 1 |
 Активный участник форума
Группа: Проверенные
Сообщений: 276
Награды: 0
Репутация: 183
Статус: Оффлайн
| Здравствуйте, уважаемые форумчане!
Саша у нас человек очень скромный, сам не поделится.
Я сразу извиняюсь, если я вдруг нарушаю какие-то правила форума (администрация поправит, я надеюсь, не баном сразу)
В рамках одного моего небольшого проекта было взять интервью у Саши.
Скажу сразу, я ни разу не журналист и не писатель, и ни каким боком с этим не связан.
Но, скажу честно, данным интервью я немножечко даже горжусь 
Привожу здесь полный текст, и внизу оставлю ссылочку, буду рад гостям.
Очень интересно мнение форумчан, относительно того, что у нас получилось.
Заранее спасибо!
Илья.
Александр Рубашкин. Дело мастера боится.Здравствуйте, уважаемые посетители Виртуального Музея!
Хотелось бы представить вам наш проект, над которыми мы работали последнее время — серия интервью с людьми, так или иначе связанных с темой металлопластики: коллекционерами, историками, авторами книг, реставраторами. И первым, кто согласился принять участие в данном мероприятии, за что ему огромное спасибо, будет мастер-реставратор, человек-«золотые руки», основатель группы по ремонту металлопластики — Александр Рубашкин.
Здравствуйте, Александр! И позвольте сразу задать вопрос: вас в интернете, да и в жизни, очень многие знают как «Саша Солдат» и «Солдат52».
Расскажите историю происхождения данного никнейма?
АР: Здравствуйте! Я с детства фанател армией, ходил в военно-патриотический клуб «Витязь». Потом увлекался рэпом, а там без никнеймов никак, вот и стал «МС Soldat». Ну а дальше, с появлением интернета, как привязалось, так и оставил ник «Soldat», добавив разве что регион 52 (Нижегородский).
ВМ: Интересно! Перейдем к вопросам на тему реставрации. И первый из них, наверное, самый предсказуемый: как вы вообще начали этим делом заниматься? Почему именно реставрация?
АР: Вот этого точно не помню. Начинал я вообще с филиграни, пробовал делать подсвечники и лампады. Потом вроде бы решил попробовать восстановить ушки на пуговицах-гирьках — получилось неплохо, ну а дальше пошло-поехало.
ВМ: А какой предмет вы отреставрировали первым и как бы сейчас, с высоты полученного опыта и годов практики, вы оценили ту работу?
АР: Из первых интересных предметов помнится, конечно, серебряный Георгиевский крест. Лежал он у меня, наверное, месяц, боялся к нему подступить, потом поймал вдохновение и на одном дыхании спаял. На нем оттачивал первые навыки гравировки. Работу до сих пор оцениваю, как отличную. Да и что темнить, сейчас бы я не взялся, наверное, за такую работу — энтузиазма уже не хватает :) 
ВМ: А почему именно пластика? Почему не серебро, например, или эмали? Нет ли желания попробовать новое, так сказать, направление в реставрации?
АР: Потому, что с начала моего увлечения древностями почему-то тронула меня именно она, за короткое время я умудрился набрать небольшую (штук 10) коллекцию икон, которой очень вдохновлялся. Ну и друзья, копающие в основном на Керженских скитах, дарили огромное количество обломков, по 50-70 кг. за раз привозили и, как говорится, тут сам Бог велел заняться именно этим. Что касается эмалей, я считаю, что это все не в ту сторону направление — это уже новшество для старого предмета, которое обесценивает его как исторический предмет.
ВМ: Скольким всего предметам, по вашим подсчетам, вы вернули жизнь? Счет идет на сотни? Тысячи?
АР: Ох, думаю что уже больше 10 тысяч точно.
ВМ: Десять тысяч? Да, не один музей можно собрать из такого количества. Потрясающе! А какой был самый интересный, редкий? Может быть, остались фотографии «до/после»?
АР: Каменные, в серебряных оправах, икона и крест, разрубленные лопатой оба, огромные, с ладонь каждый, но фото к сожалению нет.
ВМ: Очень жаль, хотелось бы взглянуть. Хорошо, тогда такой вопрос: а самый дорогой предмет, который был спасен? Какова его примерная цена?
АР: Опять же, те же предметы: икона и крест из камня. Оценка там заоблачная.
ВМ: Понятно, значит коммерческая тайна :). Пытать не будем. А работа-гордость? Имеется ли какой-то предмет в арсенале, ремонтом которого вы гордитесь? Может быть, сложный ремонт или долгий процесс?
АР: Не люблю это слово, «гордость», не испытываю ее ни к предметам, ни к себе самому. Предметов сложных было очень много, но я обычно сделал и забыл. Новый предмет — чистый лист в работе.
ВМ: Хорошо. Вот мы говорим «работа». А все-таки, для вас реставрация — это работа или хобби? Сколько данному занятию посвящаете времени?
АР: Это хобби, которое плавно влилось в работу. Времени занимает на данный момент много: каждый день, с утра на работе — паяю, прихожу домой — вычищаю припой, чищу, клею, собираю остальное до вечера.
ВМ: Значит все-таки больше хобби. А кем трудитесь на основной работе, какое у вас образование, связано ли оно с историей/ искусством/ реставрацией?
АР: На основной работе я электромонтер, работаю в котельной уже лет 15 где-то, там все первые шаги и делал, там же мы и с Рудольфом Кавчиком снимали видео по реставрации, неоднозначное конечно, в котором я допускал очень много ошибок, так как тогда только еще начинал. Образование ПТУшное, с историей не связанное :)
ВМ: Поговорим немного о грустном. Были ли испорченные предметы? То есть те, которые «погибли» окончательно в результате ремонта?
АР: Да, были, правда немного и только фалеристика, поэтому, наверное, так не люблю ее чинить. Первый — это был наградной крест для священников 1812 года, сломанный на две части, с виду был в отличном металле (медном) и звоне. Нагрел оба куска, оставил остывать, сижу и слышу щелчки, гляжу, а с обеих кусков отслоился весь рельеф, почти до основания. Словами не передать, это был шок. Правда после этого я многое понял: как такие предметы отличить, и теперь даже по фото могу понять, что этот предмет не переживет пайку. Ну, и второй предмет тоже из фалеристики: прислали припаять верхний (не родной) луч к ополченческому кресту серебряному (с виду), ну, я не мешкая решил опять же погреть сначала, снять напряжение с предмета - не успел поднести горелку, как крест вздулся и из него потекло олово — оказалась оловянная реплика. Вот вроде и все, что помнится из неприятного.
ВМ: А что касается инструментальной части работы? Рабочее место реставратора, какое оно?
АР: Набор инструментов небольшой, вернее их два: один на работе для пайки — там, конечно, набор посолиднее: вальцы, куча горелок, 5 бор-машин, из которых пользуюсь только одной, и еще куча всего интересного, что вроде нужно, но и не особо пользуюсь, ну, и для дома — для чистки, склейки и т.п. Он небольшой: микроскоп, бор-машинка, напильники, надфили, штихеля, шаберы, порошки патины и т.п. Да, рабочее место на работе — это стол в слесарке, а дома — это компьютерный стол, сделанный по моим чертежам.
ВМ: Мы в начале нашего разговора говорили о количестве предметов, которым вы «вернули жизнь», и выяснили6 что их больше 10 тысяч. То есть, гораздо больше, чем во многих музеях. Так вот, в связи с этим возник такой вопрос: музеи и выставки? Интересно ли вам посещать различного рода выставки (речь именно о пластике), при учете того, сколько экспонатов проходит через ваши руки?
АР: Конечно, интересно! В сентябре, например, ездили с женой в Москву и с создателем группы «Каменные иконки и кресты, костяные панагии» ходили по соборам в Московском Кремле. Это всегда интересно, так как всегда находишь для себя что-то новое и ранее не виданное.
ВМ: А с чего вы бы советовали новичкам, которых интересует тема реставрации и чистки, начинать свой большой путь? Имеет ли смысл читать литературу, или здесь поможет только опыт?
АР: Новичкам советую не браться за великие предметы, а начинать с малых и простых, читать больше форумов по реставрации, изучать матчасть по предметам, чтоб не лепить "небылицы". Ну, и главное — не возгордиться...
ВМ: Очень хороший совет! Ну и, наверное, заключительный вопрос от нас. Прозвучит он несколько странно, но тем не менее: вопрос, который вы бы хотели, чтобы вам задали мы, но он не прозвучал? Задайте его себе и дайте ответ.
АР: Что дает тебе силы, что тебя вдохновляет и стимулирует? Отвечу кратко: аудиокниги, особенно классика отечественной литературы 19 века. Включишь, например, «Лето господне» Шмелёва Ивана, положишь под микроскоп икону 19 века, начнешь чистить, слушаешь, как жили люди раньше, проникаешь в дух того времени, и работа летит незаметно, только очнешься, а икона почищена и смотрит на тебя другим видом. Так и работаю.
Еще раз большое Вам спасибо, Александр, за то, что согласились пообщаться с нами, ответить на наши вопросы и немного приоткрыть тайну вашего поистине замечательного и прекрасного занятия.
Большое спасибо и до свидания!
Ваш Виртуальный Музей.
https://vk.com/forcecross
Сообщение отредактировал MDH - Вторник, 27.11.2018, 20:03 |
| |
| |
| Северный_копарь | Дата: Вторник, 27.11.2018, 23:24 | Сообщение # 2 |
|
Профи
Группа: Проверенные
Сообщений: 2114
Награды: 0
Репутация: 598
Статус: Оффлайн
| Спасибо! Хорошее начинание, интересно читать. Добавлено (27.11.2018, 23:31)
---------------------------------------------
Чуть не забыл - месяц бана за рекламу интернет-проекта, несогласованную с администрацией форума. Добавлено (27.11.2018, 23:33)
---------------------------------------------
Я, конечно, шучу) Еще раз - спасибо!
|
| |
| |
| dr-g-lekter | Дата: Вторник, 27.11.2018, 23:43 | Сообщение # 3 |
|
Профи
Группа: Проверенные
Сообщений: 1699
Награды: 0
Репутация: 282
Статус: Оффлайн
| Хорошая тема и хорошие группы! С интересом посмотрел и почитал. Жаль, что не могу в них вступить для полноценного просмотра.
|
| |
| |
| MDH | Дата: Пятница, 11.01.2019, 18:36 | Сообщение # 4 |
|
Активный участник форума
Группа: Проверенные
Сообщений: 276
Награды: 0
Репутация: 183
Статус: Оффлайн
| Здравствуйте, уважаемые друзья!
Представлю на ваш суд еще одно интервью в рамках моего проекта.
Василий Коршун. Интервью Виртуальному Музею.
Василий, здравствуйте!
Для начала позвольте выразить вам огромную благодарность от всех наших посетителей и от лица Виртуального Музея за то, что делитесь знаниями, идеями и мыслями, делаете это абсолютно бескорыстно и по-доброму, а так же за то, что нашли время пообщаться с нами в рамках нашей рубрики «Виртуальное Интервью».
Известно, что область Ваших исследований достаточно широка. В этой беседе мы хотели бы в основном коснуться темы прочтения древних надписей.
Не будем сильно уходить в сторону от нашей основной цели и начнем наше интервью с вот такого вопроса:
ВМ: Как бы вы назвали то, чем занимаетесь? Каким словом можно объединить изучение текстов, разбор надписей, может быть, есть какой-то специальный термин?
ВК: Это все вопросы эпиграфики.
ВМ: Расскажите, как к этому пришли? С чего начинали? Что стало толчком к изучению надписей на крестах и пластики в целом?
ВК: Если имеется в виду занятие эпиграфикой, то так: мне всегда было любопытно, о чем гласит надпись на том или ином памятнике древности. Поначалу помощь в прочтении оказывал А.К. Станюкович. Совместно с ним мы опубликовали ряд текстов надгробных плит и прикладных печатей, позднее – читали надписи на змеевиках. После того, как Кирилыча не стало, светлая ему память, пришлось вникать в тему. Молитвенными текстами на нательных крестах я интересовался давно, и в моей книге «Родная старина. Обретая утраченное» были опубликованы начальные строки двенадцати известных мне на тот момент надписей. Несмотря на то, что длительное время я не обращался к этой теме, архив надписей у меня пополнялся, и в конце октября прошлого года я решил продолжить исследование, начатое десять лет назад. Практически сразу выяснилось, что эпиграфикой этой категории металлопластики до меня никто всерьез не занимался. Пришлось возделывать целину.
ВМ: А сколько работ (книг, статей, публикаций) вышло под вашим именем или с вашим участием? Сколько из них касаются металлопластики?
ВК: Статей – порядка ста, книг – тринадцать. Пять книг исключительно по пластике, в некоторых других о ней есть упоминания в той или иной степени.
ВМ: Над чем работаете сейчас?
ВК: К Новому году я закончил все статьи, планируемые к изданию в следующем году, и разослал их в различные сборники.
ВМ: То есть, в ближайшее время стоит ожидать выхода в свет новых публикаций – это очень приятные новости. А что касается книги, когда ждать выхода?
ВК: По статьям я ответил, а книга будет, когда у кого-нибудь появится желание и возможность к ее изданию и реализации.
ВМ: Хорошо, раз уж мы разговариваем о книгах, то работы каких авторов вы бы обязательно рекомендовали к изучению тем, кого интересует металлопластика и тексты на ней?
ВК: Работы А.К. Станюковича, безусловно, являются классическими. Наряду с ними следует упомянуть описание коллекции нательных крестов и иконок-привесок С.Н. Кутасова, сделанное А.Б. Селезнёвым. Тем не менее, это не означает, что указанные исследования вовсе не содержат ошибок. Исторические науки, как и все другие, находятся в непрерывном развитии, поэтому следует также отслеживать новые статьи по теме, публикуемые в различных изданиях.
ВМ: Скромность, скромность украшает человека. Ну ладно, Ваши статьи и темы порекомендуем мы.
И все же, что касается ваших работ, какую из них вы считаете своей гордостью?
ВК: Наиболее фундаментальной научной работой, конечно, является монография о змеевиках, написанная в соавторстве с А.К. Станюковичем. Он ей, кстати, тоже гордился.
ВМ: К слову о соавторстве: есть достаточное количество трудов, где вы выступаете соавтором (редактором). В чем здесь плюс для вас?
ВК: Почему сразу плюс? Если кто-то вносит значительный вклад в издание, его автор должен предложить ему быть соавтором. Это не только правило хорошего тона, но и соблюдение закона об авторстве.
ВМ: Спасибо, будем переходить к теме текстов, и первый вопрос, наверное, самый предсказуемый: что вас вдохновляет на написание работ (изучение и разбор текстов) и на поиски ответов?
ВК: Врожденный интерес к поиску, исследованию, познанию. К написанию – стремление поделиться новыми знаниями с остальными.
ВМ: Как вы изучаете тексты? С чего начинаете, как происходит сам процесс (опишите немного следующее: вам попал в руки предмет с текстом, который вы еще не встречали - ваши действия)?
ВК: Если текст неизвестен и не сразу читаем, делаю прорисовку и пытаюсь разобрать сначала отдельные слова, а затем и всю надпись. Встречаются и нечитаемые тексты.
ВМ: А чем руководствуетесь при разборе и изучении текста? Часто можно встретить ваши комментарии, что текст написан с ошибками. Откуда вы это узнаете, как находите первоисточники?
ВК: К ошибкам я отношу только явные огрехи изготовителей пластики: не те буквы в слове, перемещение букв по тексту, изъятие части текста или вставка другого текста. Если читать всё побуквенно, хотя бы в моем прочтении, это заметит любой. Разные варианты молитв к ошибкам не относятся, так как являются результатом «нестандартности» перевода. В большинстве случаев аналоги текстам имеются в старых богослужебных книгах, но есть случаи, когда их не удалось найти, что вовсе не означает их отсутствие в древности. В учебниках по палеографии указаны известные изводы. Я их тоже отмечаю. Остальное – орфографические ошибки и т.д.
ВМ: Колоссальный труд. И сколько же времени уходит на разбор одного текста с учетом прорисовки и изучения?
ВК: В зависимости от текста: объем, степень сохранности, новизна, наличие ошибок и прочее.
ВМ: Логично.
За время изучения текстов вы видели множество исторических артефактов. Есть ли у вас какие-то любимые предметы, что «запало в душу» больше всего. Был ли какой-то предмет, который привел вас в полный восторг или натолкнул на открытие?
ВК: Таких было достаточно много. Что-то выделить из них крайне затруднительно.
ВМ: А что насчет коллекций? Являетесь ли вы сами коллекционером чего-либо?
ВК: С конца 1980-х гг. я коллекционировал имперскую медную монету, но обстоятельства сложились так, что к середине следующего десятилетия коллекцию пришлось продать. С тех пор я собираю лишь информацию, так что уместнее говорить об архиве.
ВМ: О, здесь мы с вами родственные души. Мы в нашем Виртуальном Музее тоже собираем архив и информацию.
К слову о музеях, каково ваше отношение к ним, а так же к частным коллекциям? Не считаете ли, что знаете больше, чем может рассказать экспозиция музея?
ВК: Я с уважением отношусь ко всему, что позволяет сохранять историческое наследие при условии его доступности, как минимум, для публикации.
А что касается, что знаю больше, чем может рассказать экспозиция, то Вы же понимаете, что всё зависит от каждого конкретного случая. Если есть тема, в которой мои познания достаточно глубоки, то, конечно, да. Был анекдотичный случай, когда я со своей знакомой посетил ранним зимним утром Новгородский музей, в котором представлены местные археологические находки. Так как эта тема является классикой материальной культуры Древней Руси, то, естественно, я знал ее «назубок» и тут же распелся соловьем перед своей спутницей, лишь мельком бросая взгляд на знакомые мне по печатным изданиям предметы. При переходе в четвертый зал моя подруга аккуратно потянула меня за рукав, – Глянь-ка назад потихоньку. …За нами следовало несколько смотрительниц залов, с интересом внимая, что же находится у них на витринах.
ВМ: Ха-ха, забавная жизненная ситуация. Очень смешно, особенно если это представить.
На этой позитивной ноте будем заканчивать наше общение в рамках интервью и последний вопрос попросим вас задать самому себе и дать на него ответ. О чем мы вас не спросили?
ВК: Я, с Вашего позволения без вопроса сразу дам ответ, коротенько обозначив цели и итоги работы по прочтению молитвенных текстов на крестах, которая готовится к изданию в журнале «Вопросы эпигафики». Исследование имело две основные задачи: корректировка датировок по палеографических признакам и по изменениям текстов, производимых в ходе справы, если таковое возможно. В ходе решения первой задачи наиболее значимыми были следующие наблюдения: с середины XVI в., наряду с существовавшей в XIV–XV вв. формулой расположения крестных слов на оконечностях лопастей исследуемых предметах личного благочестия с иконографией Голгофского креста iс / хс / ни / ка, появляется црь с / iс / хс / ни | ка, а к концу столетия появляется массовое применения лигатуры букв Ц и Р в титлованном сокращении слова «царь», что, возможно, связано с ее распространением на памятниках нумизматики (начиная с монет Фёдора Ивановича). Примерно в то же время входит в употребление акроним млрб, который в подавляющем большинстве случаев коррелируются с маркерами XVII в. (палеографические особенности, ромбовидные клейма и т. д.). А вот изменения в богослужебных книгах, проводимые в ходе книжной справы, не нашли своевременного отражения в текстах на нательных крестах. В особенности это заметно на изделиях второй половины XVII – первой четверти XVIII в., на которых надписей в никоновской редакции не выявлено, а относить все кресты с надписью к старообрядческому литью сомнительно по следующим причинам. Во-первых, во время репрессий второй половины XVII в. у старообрядцев вряд ли была возможность для массового литейного производства, а тем более для создания новых типов крестов, которыми богат указанный период. Во-вторых, значительная часть предметов личного благочестия этого времени содержат христограмму ис, появление которой на старообрядческих изделиях маловероятно из-за принципиального спора с официальной церковью в правильности ее написания (iс или iис). В- третьих, на некоторых нательных крестах с текстами Голгофский крест изображен семиконечным, а старообрядцы признавали только его восьмиконечную форму. Даже термин «осмиконечной» им претил – полагалось говорить «трехчастной». В «дьяконовских» и «поморских ответах» это хорошо отражено. Более вероятным объяснением непопадания на кресты нововведений является следующее. Книги в то время были редки и дороги. Даже в большинстве храмов они хранились и переписывались десятилетиями, а порой и веками. При этом относительно жесткой цензуре подвергались лишь печатные издания, но их малый тираж и чрезвычайно высокая стоимость делала их малодоступными. В связи с этим можно сделать вывод, что изготовители металлопластики пользовались устаревшими, в том числе более дешевыми рукописными книгами, на которые влияние церковной цензуры было незначительным.
БОЛЬШОЕ СПАСИБО!Добавлено (26.01.2019, 16:13)
---------------------------------------------
Здравствуйте, уважаемые друзья!
Находимся в поиске нового кандидата для интервью.
Если у вас есть чем поделиться и о чем рассказать читателям и вы хотите помочь в развитии проекта - напишите мне об этом, пожалуйста.
Так же, если есть те, чье интервью вам было бы интересно прочитать или те, с кем вы можете помочь в организации интервью - тоже сообщите, пожалуйста!
А вдруг именно так получится найти интересного человека! Спасибо!
Сообщение отредактировал MDH - Пятница, 11.01.2019, 18:37 |
| |
| |
| Северный_копарь | Дата: Суббота, 26.01.2019, 17:42 | Сообщение # 5 |
|
Профи
Группа: Проверенные
Сообщений: 2114
Награды: 0
Репутация: 598
Статус: Оффлайн
| MDH, здравствуйте.
Интервью с Дмитрием Остапенко было бы интересно почитать. Я его, к сожалению, на Меднолите не застал.
И у Германа (sammler) мог получится интересный рассказ о его коллекции крестов. Коллекция собиралась несколько десятков лет, начиналась еще во времена отсутствия ажиотажа. И совсем недавно в ее истории была перелистнута очередная страница.
Если интервью получатся - буду рад!
|
| |
| |
| Collector | Дата: Вторник, 29.01.2019, 19:27 | Сообщение # 6 |
|
Активный участник форума
Группа: Проверенные
Сообщений: 502
Награды: 0
Репутация: 109
Статус: Оффлайн
| MDH, добрый вечер! может быть ВК сможет прочитать? http://mednolit.ru/forum/10-46737-1
|
| |
| |
| MDH | Дата: Среда, 14.10.2020, 18:45 | Сообщение # 7 |
|
Активный участник форума
Группа: Проверенные
Сообщений: 276
Награды: 0
Репутация: 183
Статус: Оффлайн
| Приветствую, уважаемое сообщество!
Давно не было никаких интервью и вот получилось такое скромное, коротенькое, но, как мне кажется, очень доброе и интересное.
Анатолий Николаевич Спасеных. Интервью Виртуальному Музею.
Анатолий Николаевич, здравствуйте!
Прежде всего позвольте сказать вам спасибо от лица нашего Виртуального Музея и всех наших посетителей за ваши многочисленные, всегда интересные и грамотные, а главное: такие нужные и важные труды. И в первую очередь, мы конечно сейчас говорим о книгах и статьях на тему металлопластики.
И раз уж мы заговорили о книгах, то пусть первая часть нашего интервью о книгах и будет.
ВМ: Что побуждает к написанию книг и статей, где черпаете вдохновение, откуда берется желание писать и писать?
АН: Может, это и высокопарно звучит, но за каждой книжкой стоит вся жизнь автора, со всеми её коллизиями и накопленным багажом знаний. Главным поводом написания книги для меня является то, что мне самому очень интересен данный материал и хочется докопаться до ясности в некоторых вопросах этой темы. А книга - это уже результат этого процесса и желание поделиться с теми людьми, для которых это так же интересно.
ВМ: А как приходит идея развивать ту или иную тему? Почему, например, пришла мысль написать про пуговицы именно охотничьих костюмов?
АН: На первую часть вопроса я уже ответил выше.
А что касается второго вопроса, то книжку о пуговицах я написал по просьбе коллекционеров. Однако сам находил немало пуговиц, в частности, с охотничьей тематикой и захотелось разобраться с историей их производства. Оказалось, это интересно.
ВМ: Как известно, не бывает таких авторов и таких книг, которые не подвергаются критике. Как относитесь к критике ваших работ? Помогает ли критика становиться лучше, или же мнение автора – это мнение автора и других не должно волновать?
АН: Критика - вещь во многом полезная. Я к ней отношусь положительно, на злопыхателей внимания не обращаю. Дело в том, что я не претендую на славу и научные лавры. Я подчеркиваю, что являюсь дилетантом и собираемый мной материал «складируется» для сохранения информации. В то же время, как человек, заинтересованный темой, я высказываю свое мнение по данной теме для таких же заинтересованных людей, как и я.
ВМ: Хорошо, с критикой понятно, а каково Ваше мнение вот по какому вопросу, или возможно сталкивались лично: как официальное научное сообщество относится к публикациям, сделанным, как вы выразились, «дилетантами», особенно на основе материала, добытого любителями приборного поиска?
АН: В свое время покойный археолог Станюкович «сломал немало копий», отстаивая право считать найденные поисковиками артефакты свидетелями истории. На основе этих находок он издал несколько книг и издавал журнал. Признают ли эти книги члены официального научного сообщества или нет – для истории значения не имеет. Главное то, что люди до сих пор пользуются его работами, подчеркну - профессионала в науке, и говорят спасибо.
ВМ: И от темы книг и публикаций уйдем немного в сторону того, что было до: расскажите немного про жизнь в молодости, до того момента, когда вы начали заниматься написанием книг и составлением каталогов?
АН: Конечно, все интересы человека закладываются в детстве. В СССР было прекрасное школьное образование, прививающее человеку разносторонние интересы. Немало было прекрасных педагогов. Я пришел в первый класс и увидел глубокую старушку за столом учителя. «Здравствуйте, дети - сказала она, - меня зовут Любовь Парменовна». Потом я узнал, что она была заслуженным учителем, и в молодости, еще до революции, училась в Смольном институте. К сожалению, весной следующего года она умерла. Отсидевший более двадцати лет в лагерях учитель русского языка познакомил меня с поэзией «Серебряного века», до сих пор я помню наизусть «Сакья Муни» Мережковского. Прекрасный учитель Устин Романович преподавал биологию, я был у него любимым учеником. С молодой энтузиасткой, учительницей физики Светланой Васильевной мы с другом Витькой, мерзли зимними ночами, наблюдая в школьный телескоп за звездным небом. Все это очертило круг моих интересов в познании жизни. Историей Руси я увлекся благодаря тому, что мой сосед по парте подарил мне три серебряные «чешуйки» из кладика, найденного его отцом на огороде. Так мои интересы от Древнего мира, с Египтом и Древней Грецией переключились и на нашу историю. Кроме того, мне были интересны палеонтология, минералогия, астрономия. Я запоем читал фантастику, в основном в читальных залах библиотек, где появлялись новинки. В Союзе издавалось много научно-популярных книг, написанных и выдающимися учеными. Сам писать книги я начал в старости, когда уже «отгремели страсти молодости». Первой моей работой было исследование уникального клада домонгольского периода, найденного в Ельце. В то время для меня нумизматика была в приоритете, написать об этом кладе меня сподвигло общение с Иваном Георгиевичем Спасским, с которым меня познакомила знакомая сотрудница Эрмитажа. Ему я и посвятил эту первую книжку, вернее сказать, брошюрку. Затем наступила «эра» приборного поиска. Я купил металлоискатель и обрел друзей-поисковиков. Так как мои познания в нумизматике были достаточно глубоки, а вопросы у ребят, находивших монеты,требовали разъяснения, я написал вторую книжку «Монеты и клады Елецкой земли». При поиске часто попадались крестики. Захотелось узнать о них больше. Но литературы по этому вопросу в то время было очень мало. В частности, вторая половина XIII и XIV - начало XV вв. были «белым пятном». Пришлось собирать информацию. В результате появились мои книги по христианской пластике. Первая из них касалась находок на Елецкой земле и носила краеведческий характер. Следует уточнить, что находки и локализация новых перспективных мест с точки зрения поиска артефактов, имеющих историческое значение, мною постоянно доводились до сведения наших археологов. Так было, пока не вышел запрет на поиск. По мере накопления знаний в области мелкой христианской пластики появились и остальные книги на эту тему.
ВМ: Есть у нас информация, что ранее вы также занимались реставрацией. Расскажите об этом? Помните ли первый отреставрированный предмет? Почему забросили это дело? Насколько сложно было реставрировать тогда, не имея всех тех материалов и инструментов, что есть у реставраторов сейчас?
АН: От природы Господь наделил меня талантом художника и скульптора. И хотя я не получил специального образования, но кое-что сделал своими руками. Для занятия реставрацией необходим определенный запас знаний и навыков. Так как я много лет работал художником-оформителем, кое-какой запас знаний был, но для реставрации металлических антикварных изделий, окладов икон и церковной утвари пришлось освоить много нового. В том числе гальванику, аффинаж благородных металлов, ювелирное дело и много еще чего.
 Работа А.Н. Спасеных — «Благословление Дмитрия Донского Св. Сергием»
Сложнее всего работать со средневековыми предметами, лигатура припоев в каждом изделии разная и нужен большой опыт, чтобы не испортить вещь. Кроме того, иногда нужно было отлить недостающий фрагмент - пришлось заняться литьем. Меня пригласили в Воронеж,увидев мою статуэтку, изображающую Святителя Митрофана, которую меня попросил сделать один знакомый священник. Работая в Воронежской епархии я сделал несколько статуэток русских святых, которые, отлитые в бронзе, а некоторые и в серебре, дарились разным людям. Говорят, дарили Патриарху и членам Синода и кое-кому из правительства. Знаю, что покойному М.Л. Ростроповичу подари серебряную статуэтку Митрофания Воронежского и он весь вечер не выпускал её из рук во время приёма в его честь.
Что касается оборудования, то простейшую литьевую машину с вертикальным разливом, муфельную печь нужного размера я делал сам, с помощью токарей, сваркой я сам владею. Покупались только нагревательные элементы, тигли и программаторы.
А «забросил» я это дело по причине возраста - тяжело стало работать. Пять лет назад мне поставили «стент» в сердце, заменили хрусталик в одном глазу. Но я с удовольствием работаю в деревне, несмотря на то, что утром, в обед и вечером я глотаю таблетки. А в мастерской, но «по деревяшке», теперь работает сын, он реставрирует старинную мебель. Свое оборудование я частью продал, частью подарил разным мастеровым людям.
ВМ: А какие предметы старины, которые прошли через ваши руки во время раскопок или реставраций, запомнились вам больше всего?
АН: Много чего побывало в моих руках. От реставрации некоторых вещей приходилось отказываться, слишком дорого они стоили. Помню один оклад на Казанскую. Изумительная гравировка поля! Мастер жил в первой половине правления Петра I и его работ, без той, что я реставрировал, было известно всего три. Лист серебра был раскован до нужного размера, а размер был не маленький, оклад весил больше двух килограммов, но не хватало снизу и тогда был припаян еще один кусок. Стояло несколько клейм, в том числе и клеймо «левкового» серебра. Оклад делался на икону XVII века, ранее покрытую басменным окладом, остались следы от гвоздиков. Украшением был шикарный чеканный венец, который поддерживали с боков ангелы. Так вот, ангел с правой стороны был отломан и утерян, его-то мне и пришлось изготовить гальванопластикой и припаять к венцу.
ВМ: Что думаете про изделия современных мастеров? Как относитесь к подражаниям и «закосам под старину»? Или у каждой эпохи должен быть свой неповторимый стиль и копировать сейчас то, что было актуально несколько веков назад, – дурной тон?
АН: Мастеровой человек зарабатывает своими руками. Одно это заслуживает уважения, он не спекулирует и не наживается на труде других людей. Обычно работа такого мастера делится на две категории: изготовление предмета на заказ и собственное творчество. Так вот, чаще всего «закос под старину» - это желание заказчика. В копировании выдающихся образцов великих мастеров своего дела нет ничего плохого. Изготавливая такой предмет,мастер обучается ремеслу и постигает его тонкости. Особый вопрос - как это продается: как копия или оригинал? Вот здесь и проходит грань морального облика продавца.
ВМ: Ну что же, вернемся от дел минувших лет в современные реалии. Что для вас сейчас, спустя длинный жизненный путь, христианская вера? В чем она выражается? Можно ли заниматься медным литьем, пластикой в частности, не являясь верующим?
АН: Однозначно, для меня христианская вера - это вера моих предков, и я в своих книгах подчеркиваю её цивилизационную важность для Руси. Даже занимаясь славянским язычеством я не противопоставляю эти две религии, хотя и критически отношусь к некоторым действиям церковного руководства, каждая из этих религий сыграла и до сих пор играет важную идеологическую роль в моральном облике народа.
По поводу второй части вопроса - можно. Литейшик – это только профессия, коллекционер – это просто увлечение.
ВМ: У вас есть книга “Литые кресты как свидетели образования Московской Руси”. А какой вы видите роль современного христианства в жизни Московского Государства 21 века?
АН: Глобальный информационный охват народов способствует психологическому давлению на традиции и самобытность этих народов. Наряду с твердой государственной властью и мощной армией, отстаивающей независимость Руси, православная церковь должна действовать в русле традиции. А традиционным для РПЦ является консерватизм и строгое следование церковному преданию. Это-то и помогло самой Церкви выстоять в веках. На примере Украины мы видим результат отказа от древней веры предков.
ВМ: Очень интересное мнение, есть над чем подумать. Ну а наши вопросы подошли к концу, и традиционный последний вопрос будет следующим: вопрос, который бы вы задали сами себе, который хотели бы услышать от нас, но не услышали. Задайте и ответьте, пожалуйста.
АН: Вопрос. Как Вы считаете, Вы прожили жизнь не впустую?
Ответ: Мог бы сделать и больше, и лучше, если бы не «ошибки молодости». Но время и история не принимают вариант - «бы». Поэтому – Слава Богу! предоставившему мне возможность увидеть этот мир, прожить ту жизнь, что я прожил, и сделать кое-что хорошее для людей.
Еще раз благодарим Анатолия Николаевича за уделенное нам время и желаем в первую очередь крепкого здоровья и долгих лет, чтобы еще порадовали нас не одной книгой.
Ваш Виртуальный Музей.Добавлено (29.10.2020, 20:00)
---------------------------------------------
В поиске новых лиц для интервью.
Если у кого-то есть желание поучаствовать и пообщаться на "околопластиковые" темы - напишите, пожалуйста. Добавлено (09.01.2022, 19:24)
---------------------------------------------
В поиске новых лиц для интервью.
Если у кого-то есть желание поучаствовать и пообщаться на "околопластиковые" темы - напишите, пожалуйста.
|
| |
| |
| soldat-52 | Дата: Воскресенье, 09.01.2022, 21:49 | Сообщение # 8 |
 Профи
Группа: Модераторы
Сообщений: 2380
Награды: 1
Репутация: 1133
Статус: Оффлайн
| MDH, Давай Илью Калинина. Самое то. Расскажет что сподвигло, как начинал и какие планы
|
| |
| |
| MDH | Дата: Воскресенье, 09.01.2022, 21:54 | Сообщение # 9 |
|
Активный участник форума
Группа: Проверенные
Сообщений: 276
Награды: 0
Репутация: 183
Статус: Оффлайн
| Если Илья согласится, было бы здорово, да!
|
| |
| |
| Калинин | Дата: Понедельник, 10.01.2022, 21:42 | Сообщение # 10 |
 Профи
Группа: Администраторы
Сообщений: 8859
Награды: 0
Репутация: 1162
Статус: Оффлайн
| Нет-нет, ребята, не надо, спасибо. Я стеснительный.
|
| |
| |
| MDH | Дата: Среда, 20.07.2022, 20:57 | Сообщение # 11 |
|
Активный участник форума
Группа: Проверенные
Сообщений: 276
Награды: 0
Репутация: 183
Статус: Оффлайн
| Андрей Болдырев. Интервью Виртуальному Музею.
Андрей, здравствуйте! И давайте начинать нашу беседу.
ВМ: Мы знаем Андрея Болдырева как основателя ютуб-проекта «Русская Икона. Показывает Андрей Болдырев», в информации о канале вы пишете: «когда я начал интересоваться историей православной иконы…», так вот, собственно, давайте с этого и начнем наше интервью. Когда начали и как пришли к этому?
АБ: Я верующий человек и долгое время для меня икона была сакральным предметом, святыней. Вопрос коллекционирования икон, продажи и покупки икон для меня был весьма царапающим. Крестился я сам, в 18 лет. Это был девяностый год. Интерес к церкви у меня был где-то с девятого класса, он, конечно, не был осознанный, но в церковь я начал заходить. Примерно в 19 лет узнал, что мой прадед – священник. То есть, об этом в семье вообще не говорили, и вот в 19 лет я об этом узнаю.
И здесь стоит сделать небольшое отступление: я учился на истфаке, а когда поступаешь на истфак, то ты сначала видишь те предметы, которые преподают на первом курсе, а это – история древнего мира – очень большая и обширная тема, смотришь на это и думаешь, что русская история – это что-то такое скучное, тебя в школе этому обучали, очень узкая тема, нет той широты, нет, как бы сказать?..
ВМ: Масштабов? Событийности?
АБ: Вот когда смотришь на античность, видишь там греков: красота, фаланги, Александр Македонский, завоевание мира; римлян: тоже завоевание мира, легионы, юриспруденция, латынь, Цицерон, Тит Ливий. Естественно, ты начинаешь интересоваться Древним Миром.
И действительно, если мы на последующих курсах изучаем, грубо говоря, по сто лет в семестр, то вначале мы изучаем 3000 лет цивилизации, 10000 лет цивилизации. Вот там человечество очень молодое, юное, оно дает ответы на какие-то вопросы, которые сейчас уже не задают: по государственному управлению, по земледелию, по технологиям. В том числе и на религиозно-философские вопросы.
И мне показался очень интересным вопрос территории Палестины: Иудейское царство, Израильское царство. Причем меня очень заинтересовал вопрос, что это государство, которое всегда находилось на границах территорий Птолемеев и территорий Селевквидов – это эллинистические государства, возникшие в результате завоеваний Александра Македонского. И вот эти восточные деспотии: египетская деспотия и, как бы назвать, персидская, возможно – они на территории Палестины постоянно вели войны. Присоединение этой территории к Риму, как же это все интересно. Иудеи чем интересны? Интересны тем, что они сохраняли свою веру не смотря на те влияния, которые на них оказывали соседние государства. У них не было самостоятельной государственности, но у них была своя вера. Меня это все очень сильно заворожило, было очень интересно мне как первокурснику, для которого все было открытием. Так я начал изучать какие-то раннехристианские тексы.
И как-то так все совместилось у меня, тогда я и крестился. Крестился и начал покупать в церкви иконы, бумажные, простые. У меня был какой-то поверхностный интерес, который не пошел глубоко тогда, то есть, я не постился, не молился, в церковь приходил редко. Но иконы у меня были всегда: вот эти бумажные, советского производства. Потом у меня пошла трудовая деятельность в условиях разрушения советского государства, но отношение к иконе как к святыне у меня осталось. Где-то до 2008 года я благополучно занимался то одним, то другим, и на последнем месте работы начал думать, чем заниматься в будущем. Исходя из интереса к древностям, коллекционированию монет в детстве, обратил свое внимание на антиквариат. Но как продавать икону, как на этом зарабатывать – это был для меня останавливающий момент.
ВМ: Всегда интересны вопросы внутренней борьбы, как человек делает свой выбор. Что повлияло на вас и помогло найти компромисс в данном вопросе?
АБ: Я в это время уже был воцерквленным человеком, поговорил со священником, он сказал, что в этом нет греха, если ты продаешь икону не как картошку, а как икону, и что на самом деле продажа иконы – это миссия. Со временем, конечно, такое отношение к иконе у меня ушло, потому что, когда ты начинаешь манипулировать предметом, сакральность его уходит. Когда реставрируешь, покупаешь, когда у тебя сто икон и ты ставишь их на пол – понимаешь, что это неизбежность. Одно дело, когда ты общаешься с иконой только в храме или у себя в Красном углу, а другое – когда для тебя икона становится рабочим материалом. Это неизбежное выхолащивание. У иконописца нет такого отношения к иконе, как у человека, который с иконой «на вы». А тут такого нет, понимаете: оценить икону? То есть сказать сколько она стоит. Для верующего человека это сложно. И для меня, когда я только начинал заниматься иконами, это было проблемой, то есть, я понимал, что уйдет со временем то отношение, которое было изначально. Профессия, профессионализм накладывает отпечаток.
Второй интересный момент, который изменил мое отношение к иконам, случился лет десять назад. Мы по приглашению ездили на открытие музея Невьянской иконы в Екатеринбург и были у часовенных. Часовенные – это самые жесткие старообрядцы, люди, которые не общаются с миром. У них есть иконы, которые написаны членами их общины, они стоят высоко в молитвенном доме на кладбище, на полке, покрытые темной патиной, будем так говорить – это потемневшая олифа, пыль, грязь. Дотрагиваться до икон людям другого согласия, не говоря о представителях православной церкви московского патриархата, не говоря о людях некрещенных, – абсолютно кощунственно. Cами владельцы — часовенные не видят своих икон. Не допуская до них реставраторов, которые могли бы их хотя бы от грязи почистить, в прямом смысле - молятся, а перед ними чёрные доски, на них ничего не видно, и то, что перед ними икона Спасителя, а не Богородицы, они знают только потому, что им об этом когда-то сказали. А сами разглядеть живопись они уже не могут и ничего не делают, чтобы ее проявить. В этом плане взаимодействие человека с иконой основано не на личном опыте, а на каком-то домысле. То есть человек домысливает что там, не видя сюжета. Но отношение такое к святыне делает невозможным исследование, понимание того, что такое данная икона, почему она такая, какая она могла бы быть, кто ее делал, как, в результате чего она появилась именно такой? Эти вопросы даже не ставятся, такие сакральные объекты не то, что не исследуются, они даже не хранятся по сути. Человек постепенно это все уничтожает.
ВМ: Получается, что свою роль сыграло желание сохранить икону не только как святыню, но и как предмет искусства, старины, истории. Передать эти знания дальше?
АБ: Да, получилось, что я смог икону изучать. Изучать в плане того, что икона стала объектом, у которого помимо сакральной функции есть момент понимания в категориях истории.
ВМ: Давайте поговорим непосредственно о ваших интернет-проектах. Как пришла идея вести видео-блог?
АБ: Когда начинаешь чем-то интересоваться, то тебе хочется разговаривать с людьми, которые разделяют твои интересы. Это очень важно – находить единомышленников, тех, у кого можно учиться, тех, кто пошел определенным путем, чтобы они как-то тебя в этом пути наставляли. Вот таких людей я встречал, искал и понимаю, какими трудностями обрастает попытка такого движения для человека. А тем более для человека, который не может легко пойти на контакт. Вот тебе и хочется, и интересно, и готов, но как ты, например, постучишься к Наталье Игнатьевне Комашко [искусствовед, ведущий научный сотрудник Центрального музея древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева, автор множества научных работ – прим. Виртуального музея] домой и скажешь: «Наталья Игнатьевна, давайте, со мной разговаривайте»? Наверное, не каждый готов к такому. Вылавливать Наталью Игнатьевну на различных мероприятиях – это тоже путь, но это долгий путь. Можно изучать книги – это тоже хорошая идея, но книги нужно уметь изучать. А иконы, в отличие от книг, требуют еще и насмотренности. Не имея их в руках, только лишь теоретически, ты ничего не поймешь. Не будет совместного переживания. А для меня это важно. Я поэтому и делюсь с людьми, потому что мне нужно с кем-то сопереживать происходящее, мне не интересно, как кощей, над златом чахнуть. И вот эту фразу, что коллекционер – это кладбище знаний, я ее очень не люблю. Я хочу, чтобы все было открыто. Для меня важно показать, что икона – это не какой-то закрытый археологический артефакт, это не то, что вынесено за черту нашей жизни. Хочу показать людям, что икона никуда из нашей жизни не ушла. Икона перестала быть атрибутом жизни, стала какой-то добавкой, без которой можно прожить. Икона для русского человека, для наших предков 17-18 века, была основным предметом, первостепенным, включенным в жизнь, предметом, с которым постоянно общались, по несколько раз в день. Теперь же, благодаря 20 веку икона выброшена из бытования, она заняла отдельное место. Отдельное место там, куда надо заходить в особых случаях, специально. И когда говорят, что иконы нельзя продавать, что иконы должны быть только в храмах – это такой же момент исключения иконы из жизни. Все вот эти моменты отношения к иконам, отношения к повседневному благочестию для меня интересны, именно поэтому я и делаю канал. Но все же, если говорить по поводу того, как возникла идея, то мне действительно не хватает общения, я человек, который любит общаться, у которого есть потребность найти людей-единомышленников, а сидя в Самаре это сделать достаточно затруднительно. Вот именно такую аудиторию я искал и создавал.
ВМ: Кроме «Русской Иконы» у вас есть цикл видео, посвященных, например, истории «Русского мундира». Как так получилось, что увлечение иконописью и иконами пересеклось с военным делом, формой и мундирами?
АБ: Что касается «Россия в мундире». Да, это близкие темы. Россия – это церковь, которая создает себе народ и этот народ создает себе формы жизни – государственное устройство. И для того, чтобы все это жило, существует армия. У нас во всей истории это все неразрывно сплетено. Представить себе Россию без каких-либо этих составляющих: народа, государственного устройства, армии, церкви – просто невозможно. Мы всегда сеяли хлеб и всегда воевали. Естественно, что связь армии и церкви, которую сейчас не понимают, она была очень серьезной: такие экстремальные вещи, когда тебя могут убить, они так или иначе активируют даже у человека атеистического вопросы вечности, вечной жизни. Армия формировала русский народ: грамотность шла из армии, отношение к государству шло из армии. Роль армии в качестве устроителя России колоссальная. Роль церкви также колоссальна, она так же формировала русский народ. Так вот, так случилось, что я начал собирать русские мундиры. Начал собирать потому, что наши ребята занялись историей и созданием музея 5-ого гусарского Александрийского полка, который стоял в Самаре, и начали они собирать его с реконструкции формы в том числе. Для меня же предмет подлинный и неподлинный – это две большие разницы. Я купил все, до чего мог дотянуться на рынке, по поводу русской конницы, кавалерии. Поставил к ним в музей и со временем стал все больше и больше интересоваться этим и уже сделал собственный. В коллекции у меня сейчас порядка 100 мундиров, вернее, предметов одежды, из них 80 – это царские военные мундиры, остальное – гражданские костюмы, мундиры. Но понимаете, вот просто предмет сам по себе как предмет, ну, стоит и стоит. У этого предмета есть история, которую можно рассказать, чем он интересен, почему он такой. Вот эти вещи, которые тоже нужно передавать, о которых нужно рассказывать, потому что сам по себе предмет, без рассказа, он интересен только с точки зрения «посмотреть».
Вот, например, что можно посмотреть: какие красивые пуговицы? А если ты понимаешь, что эта пуговица на этом воротнике потому, что в свое время она спасла жизнь великого князя, потому что по легенде пуля от этой пуговицы отскочила, и в дальнейшем, когда меняли форму, то у всех полков поменяли, а у этого она осталась, в память об этом эпизоде.
Если этого не знать, то ты как зритель можешь оценивать с точки зрения красиво/некрасиво, удобно/неудобно, но это не даст тебе понимания того, почему он такой, зачем предмет такой и что с этим связано.
Это точно так же, как и с иконой: все, что мне интересно – показываю.
ВМ: Вернемся немного к теме нашего музея. А именно – металлопластике. Многие иконы отливались как раз по сюжетным линиям и мотивам писаных икон. Интересуетесь ли вы иконами, отлитыми из металла, и в целом металлопластикой?
У вас есть несколько выпусков, посвящённых изделиям из металла, но это лишь небольшая часть огромного пласта информации и материала. Нет ли в планах делать выпуски по меднолитым иконам или объединять иконы писаные и иконы отлитые, например, по сюжету?
АБ: По металлопластике… Понимаете, у меня передача делается исходя из тех специалистов и тех коллекций, к которым я имею доступ. То есть, я ограничен кругом своих знакомых и их коллекциями. По пластике у меня нет больше людей, которые могли бы на канале что-то добавить. Если такие люди готовы к нам прийти, рассказать и показать что-то интересное, с удовольствием сделаю передачи.
ВМ: Расскажите про сложности, возникающие при создании видеороликов. Удовольствие недешевое, есть ли спонсоры или все, что мы видим – это ваши личные расходы?
Есть ли у вас команда (монтаж, оператор) или все это – дело исключительно рук Андрея Болдырева?
АБ: По поводу расходов: никаких спонсоров у меня нет, поэтому да, удовольствие это действительно недешевое. Любая командировка, а я езжу с оператором, который потом это все еще и монтирует, а может быть и не только с оператором. То есть, два-три человека – это за свой счет еда, гостиница, транспорт, монтаж – из своего кармана. В какие-то моменты бывает, что процесс останавливается из-за нехватки средств.
Спонсоров не ищу, потому что, во-первых, не верю в то, что они могут быть, во-вторых, понимаете, одно дело – когда я свободен и делаю, что хочу, другое дело – когда обязан делать то, что нужно конкретному спонсору. Я специально не делаю свои ролики профессиональными, то есть, не занимаюсь своей речью, какой я есть в жизни, такой – в кадре, показываю в камеру искренние эмоции.
ВМ: Мир коллекционеров – не всегда публичная среда. Как относятся частные коллекционеры к предложению поучаствовать в ваших проектах?
АБ: Все относятся по-разному: есть люди, которые не хотят быть публичными, есть те, которые уже публичны, считают себя достаточно известными и у них нет интереса участвовать в подобного рода передачах, даже не смотря на то, что они этой публичности ищут. Ну, и существует определенное количество людей, с которыми я передачи делаю, эти коллекционеры считают, что популяризация их знаний и предметов коллекций – это то, что им интересно.
ВМ: А что касается государственных музеев? Как относятся смотрители и хранители собраний, когда вы выходите к ним с предложением о совместной работе?
АБ: В государственных музеях работают очень разные люди, которые очень по-разному относятся к тем предложениям, которые я им делаю, поэтому говорить об общем отношения нельзя. Случается всякое, встречается разное отношение: и энтузиазм и жесткое отрицание, все зависит от конкретного человека.
ВМ: Как здорово, что нам в интервью попадаются исключительно позитивные и отзывчивые люди. В очередной раз благодарим Андрея за уделенное время, содержательную беседу, развернутые и крайне интересные ответы, желаем побольше интересных встреч и экспонатов на вашем творческом пути, развития проектов и успехов.
Большое спасибо!Добавлено (02.08.2022, 20:54)
---------------------------------------------
В поиске новых лиц для интервью. Коллекционеры, авторы трудов, да и просто причастные каким-то боком к пластике - пишите пожалуйста, сделаем интересный материал =)
|
| |
| |
